Время Верховенского
13 января 2021, Анна Банасюкевич / Петербургский театральный журнал
В «Бесах» Константина Богомолова нет той болезненной страстности, которая есть в тексте Достоевского: если герои романа живут, чувствуют и действуют как будто бы в конце мира, в предвестии апокалипсиса, то герои спектакля существуют, скорее, после катастрофы, в каком-то вакууме, в выдуманном, лабораторном пространстве. Это ощущение фейковости, поддельности рождает и сценография Ларисы Ломакиной, минималистичная, абстрактная, лишенная бытового измерения. Пространство, в котором идеи, у Достоевского живые и выстраданные, сведены к растиражированному знаку, эмблеме, к картине, ставшей элементом декора: христианские живописные фрагменты соседствуют с красочными полотнами с изображениями индуистских богов. И в самом начале спектакля хромоножка Марья (чья «убогость» здесь не в безумии или увечье, а скорее в провинциальности, в том, что она попроще да победнее всех остальных гламурных героев) раскладывает пасьянс из карт с ликами святых. Что вера, что убеждения — здесь в первую очередь атрибут.